| |
Я, ТЮРИН Константин Иванович, 1923 года рождения в августе 1949г. после демобилизации из рядов Советской Армии возвратился в родные места - гор. Краснозаводск. От местных жителей услышал, что в районе д. Игнатьево идет строительство нового завода, куда требуются работники различных специальностей. В теплый солнечный день 7 сентября я отправился в лес на прогулку и попутно зашел в отдел кадров поинтересоваться возможностью устройства на работу.
Меня направили к начальнику отдела кадров КУРОЧКИНУ Николаю Михайловичу. Николай Михайлович познакомился с моими документами и стал кому-то звонить. Должно быть того, кому он звонил, не было на месте, и он просил подождать.
Через некоторое время меня попросили в отдел кадров и Николай Михайлович сказал, чтобы я встретился у проходной с нач. объекта тов. КЛИМЕНОВЫМ Владимиром Владимировичем. Узнать я его должен по усикам, которые он носил. Ждать пришлось недолго. Из проходной вышел небольшого роста худощавый гражданин с усиками и доброжелательной улыбкой на лице и направился прямо ко мне. Вероятно, ему передали, что я тоже ношу усы. Он представился и у нас завязалась с ним беседа. Он поинтересовался, знаком ли я со стендами, на что я ответил, что приходилось работать на горизонтальных стендах, по отработке ресурса авиационных двигателей на Воронежском авиазаводе. Он сказал, что не совсем то, но я подхожу, он позвонил начальнику отдела кадров, а завтра я должен выйти на работу. Это меня очень удивило, так как я слышал, что оформление на работу на данном предприятии сразу не производится.
Я попросил у тов. КЛИМЕНОВА один день на домашние дела и 9 сентября приступил к работе. Первое, что я увидел, это металлическую коробку высотой 25-30 метров без окон, дверей и ворот. Ворота, металл и различное оборудование, лежало на мосту около стенда.
Владимир Владимирович встретил меня, поздоровался, как со старым знакомым и повел по стенду. Внутри уже был смонтирован станок и карданное кольцо.
Он рассказал мне, для чего нужен стенд, объяснил устройство и назначение оборудования и особо подчеркнул важность быстрейшего его ввода в эксплуатацию. Меня назначили механиком стенда, выделили бригаду, в которую входили сварщик ЕМАНУИЛОВ, слесари РОТОВ Н.В., ЕРЕМЕЕЧЕВ И., СЕМИЧАСТНОВ А.. СУСЕРОВ В., МИХАЙЛОВ И.Г., ПАЛИЛОВ А. и др. Определили первоначальный объем работ. Сверху торопили, стенд должен быть в ближайшее время (месяц, два) сдан в эксплуатацию. Людей мало, тем более специалистов, а работы, как мне казалось, было не меньше, чем на год.
Благодаря энтузиазму, большой работоспособности наших руководителей в лице гл. инженера тов. ТАБАКОВА Глеба Михайловича, нач. объекта тов. КЛИМЕНОВА В.В., сумевших увлечь ИТР и рабочих, работа продвигалась быстрей, чем я ожидал. Выдавалось конкретное, жесткое задание на рабочий день, не закончив которого никто не должен уходить с производства. В ходе рабочего дня добавлялось еще множество неотложных работ, поэтому приходилось работать по несколько суток, не выходя с территории. Помню такой случай: моя бригада работала несколько суток подряд, без выходных, все очень устали, и я отпустил слесарей домой сходить в баню, привести себя в порядок, задержав одного сварщика закончить сварочные работы.
В первом часу ночи В.В. КЛИМЕНОВ, техник ЗАКУРИН Б.П. и я тоже, пошли домой. Навстречу нам попадается Г.М. ТАБАКОВ и спрашивает куда это мы направились в такую рань, неужели все у нас сделано. В.В. КЛИМЕНОВ ответил, что люди устали и их отпустили домой. "А двери в бункере повесили?" - спросил Табаков. "Не успели, сказал КЛИМЕНОВ" Ну, тогда пойдемте сами". К нашему счастью сварщик еще не успел уйти, один человек это уже помощь, если учесть, что двери весят тонну, а приспособлений кроме "карандашей" (как мы называли ломы) никаких. Кроме того, сварщик был необходим, чтобы приварить петли. К 6-ти часам утра двери стояли на месте. Позавтракав сухариками, оказавшимися у сварщика ЕМАНУИЛОВА, запив водичкой из водопровода, часик вздремнув, кто где мог, мы снова начали длинный рабочий день.
Никто не роптал и ни на кого не жаловался. Все стремились быстрее принять изделие на стенд. Еще не закончился монтаж стенда, а уже надо было готовиться к его эксплуатации. Нужны были эксплуатационные инструкции, инструкции по технике безопасности. Нужно было учить людей эксплуатировать стендовое оборудование, так как эта работа возлагалась на наше предприятие. Для меня это составляло определенную трудность. С этим мне пришлось встретиться впервые, а писать приходилось глубокой ночью так как еще продолжался монтаж. Вскоре я был избран секретарем комсомольской организации.
В комитет была избрана энергичная молодежь, в основном молодые специалисты, инженер УТЕНКОВ Николай Иванович, техник Люда КАДАШОВА и др. Своего помещения у нас еще не было, собирались где придется. Кроме комсомольской работы внутри предприятия, организации было поручено шефство над клубом подшефной деревни колхоза Иудино. В этой работе, нам комсомольцам оказывали большую помощь секретарь парт. бюро ХРОМОВ Виктор Михайлович, директор ШАЧИН Василий Сергеевич. С ними я неоднократно выезжал в колхоз, после чего направляли туда комсомольских активистов.
И, вот, все трудности позади, стенд готов к приему ракеты и огневым испытаниям. Здесь надо сказать, что неоценимая заслуга в этом — бывшего нашего министра УСТИНОВА Дмитрия Федоровича. Он бывал у нас очень часто, иногда по два, три раза в неделю. Был он у нас не гостем и не инспектором, а требовательным и заботливом руководителем.
Его интересовало не только строительство стенда, но и наш быт, как то, столовая, баня, жилье, клуб. За невыполнение обещаний наших руководителей, он строго спрашивал.
Стенд еще не был принят в эксплуатацию, а уже началась подготовка к проведению огневых испытаний. Из НИИ-88 было доставлено наземно-заправочное оборудование. Основную подготовку проводили сотрудники ЛИС НИИ, мы же были, как говорил нам Глеб Михайлович, "на подхвате", правда все стендовое оборудование обслуживалось нами. Помогая им, мы у них учились, ведь в дальнейшем нам предстояла самостоятельная работа.
17 декабря 1949г. комиссия приняла стенд в эксплуатацию. Ракета стояла в стенде.
18 декабря особо торжественный день - предстоял первый пуск на первом Советском стенде. Все подтянуты, настроение радостное и тревожное. Зима, мороз, стенд неотапливаемый. Боялись, что замерзнет вода и, в случае аварийного исхода испытания, нечем будет тушить пожар. Застыло масло в редукторах механизмов подъемных и раздвижных ворот. Ворота открывали ломиками. Все волновались. На испытание прибыли министр УСТИНОВ Д.Ф., директор НИИ ГОНОР Л.Р., гл. конструктор КОРОЛЕВ С.П.
Но, вот, 9 час.50 мин. вечера, нажата кнопка "Пуск" и двигатель ракеты заработал. Восторгу нашему не было конца, впечатление потрясающе. Пуск прошел успешно. Мы ликовали, а из соседнего гор. Краснозаводска посыпались тревожные звонки.
После пуска С.П. КОРОЛЕВ собрал коллектив испытателей на мосту перед стендом, поздравил всех участников испытаний с успешным проведением первого пуска. Второй пуск ракеты состоялся 30 декабря. Во время работы двигателя возник пожар и пришлось включать систему пожаротушения водой, пожар был ликвидирован.
Как я писал, стенд не отапливался, и вода тут же замерзала, в результате все внутри стенда покрывалось льдом. Всю зиму на стенде был слышен стук, это механики пытались как-то освободиться от льда. Только весной полностью освободившись ото льда, заработали наши механизмы. На ракете, которую не снимали, тренировались наши управленцы. Наряду с подготовкой к следующему этапу работ началась интенсивная учеба по освоению, как изделия, так и наземно-заправочного оборудования. Нашими преподавателями были сотрудники НИИ-88 ПАСКОНИН А.М. - наземно-заправочное оборудование, ПЕСКАРЕВ В.М. - Д.У. ракеты и стартовое установочное оборудование, КАНДАЛИНЦЕВ – химия. Г.М. ТАБАКОВ ревностно следил за нашей учебой и на оперативных совещаниях отмечал "нерадивых" учеников. К занятиям все относились очень серьезно, так как нам предстояла самостоятельная работа. Первыми начали самостоятельно работать заправщики, затем двигателисты и управленцы.
1950-52 годы прошли в отработке изделий гл. конструктора КОРОЛЕВА С.П. P-I, Р-2, Р-5 на стенде и на стартовом столе. В это время наш коллектив пополнился молодыми специалистами, которые внесли молодой задор, как в производственную, так и общественную деятельность предприятия. Был построен клуб, где была отведена комната под комитет комсомола, раньше у нас своего помещения не было. Возрос численный и качественный состав комсомольской организации. Работы у комитета комсомола было много, но в первую очередь надо было организовать, объединить молодых специалистов, на них возлагалась большая надежда. Благодаря руководству партийного бюро, администрации предприятия, эта надежда, как показало будущее, оправдалась. Наши комсомольцы были частыми гостями подшефного колхоза. В зимнее время организовывались лыжные походы в окрестные деревни, где проводились лекции, беседы, снабжали литературой, силами комсомольцев было построено несколько спортивных площадок, где проводились соревнования и тренировки команд. Были созданы: волейбольная, баскетбольная и футбольная команды, которые кроме нашего поселка выезжали на соревнования в соседние населенные пункты и небезуспешно.
В клубе проводились шахматные турниры, работал кружок художественной самодеятельности, но главное все же было производство, которое быстро росло. Началось строительство новых испытательных станций, кислородного завода, жилого фонда, школы, детских учреждений. Во всем этом самое активное участие принимали комсомольцы.
В конце 1951 года нашему предприятию была поручена подготовка экспедиции с изделием 8А62. Наземно-заправочное оборудование для этой машины только проектировалось и филиалу № 2 совместно с отд. 7 НИИ-88, который возглавлял АБРАМОВ Анатолий Петрович, предлагалось доработать комплекс наземного оборудования от изделия 8138. Основная работа по доработке оборудования и изготовлению новых приспособлений производилась в цехах завода № 88. Мы же следили за ходом работ, осуществляли связь между отделом № 7 и цехами, проводили примерочные работы в цехе № 39 и у нас в филиале В январе 1953 года подготовка была закончена, оборудование и приспособления укомплектованы и в феврале месяце 1953г. мы выехали на полигон (ГЦП) в/ч 15644 в первую экспедицию.
B 1951 г. на одно из испытаний на стенде к нам пожаловали необычные гости, маленькие собачки (не помню их имени), хозяином их был майор медицинской службы ЯЗДОВСКИЙ В.В.
Подробнее в книге "На тропах Вселенной. Вклад космической биологии и медицины в освоение космического пространства"
Подробнее...
После выполнения этой серии экспериментов встал вопрос о дальнейшем направлении работ. Совместное обсуждение полученных результатов о поведении и состоянии животных, работе аппаратуры, создающей заданные условия среды в герметической кабине, и аппаратуры, обеспечивающей сбор, хранение и передачу научной информации, состоялось на совещании с участием Сергея Павловича Королева, Валентина Петровича Глушко, Владимира Павловича Бармина, Николая Алексеевича Пилюгина, Константина Давыдовича Бушуева и других.
Решено было провести испытания всего комплекса аппаратуры и приборов в головной части ракеты, а главное, необходимо было оценить реакции животных в условиях пребывания их в головной части ракеты при работающих двигателях на стенде. Все исследователи и конструкторы выехали на испытания в подмосковный филиал КБ-1 под Загорском. Всех интересовало поведение животных на работающей ракете. Были выполнены оснащение системы жизнеобеспечения в герметической кабине головной части ракеты, настройка всех регистрирующих приборов и проверка киносъемочной аппаратуры.
После подготовительных работ в головной части ракеты началась подготовка животных к эксперименту. На животных была одета специальная одежда, фиксирующая датчики для регистрации показателей физиологических функций и для крепления животных к металлическим лоткам, которые размещались в кабине. Животные без какого-либо сопротивления, даже с большой охотой, сами старались влезть в одежду и давали фиксировать все датчики на своем теле. После завершения всех подготовительных работ собаки на лотках были подняты на ракету и установлены в ее головной части.
После включения регенерационной установки и закрытия люка герметической кабины было проведено испытание всего оборудования кабины животных и регистрирующей аппаратуры. Затем последовательно были проверены все системы ракеты. Сама ракета была установлена на испытательный стол, который размещался на краю большого оврага с тем, чтобы была возможность отводить пламя и газы от работающего двигателя ракеты подальше от пускового стола.
Ракета была хорошо закреплена в испытательном стенде, который позволял проводить включение двигателя ракеты со всем ее оборудованием и снимать с работающей аппаратуры все необходимые показатели. Подобные испытания ракеты с работающими двигателями обычно называют огневыми испытаниями.
Испытания первой ракеты с животными на борту были назначены на вторую половину дня поздней осенью 1950 года.
У всех участников испытаний наибольший интерес вызывали возможные реакции и поведение животных при работе двигателей ракеты в стендовых условиях. При этом регистрировались значительные вибрации, тряска и шум. Многие испытатели и исследователи сомневались в возможности выживания животных в столь жестких условиях эксперимента.
«Вряд ли Вы увидите своих питомцев, Владимир Иванович, — говорил мне академик Христианович на полигоне. — Перегрузки растут, такой шум и вибрации ничто живое не выдержит!» Рассуждал он как аэродинамик. Что я мог ему ответить?
На этот важный вопрос мог ответить только сам эксперимент. К огневым испытаниям все было подготовлено, и его участникам приказано было удалиться в ближайшее подземное укрытие. Наверху недалеко от заправленной и подготовленной ракеты находились Сергей Павлович и я. Когда до запуска двигателя ракеты осталось порядка 5 минут, Сергей Павлович спустился в блиндаж с тем, чтобы руководить испытаниями, а я остался наверху, около блиндажа.
Мне хотелось услышать и увидеть работу ракетной системы без каких-либо защитных средств.
При запуске двигателя ракеты взметнулось море огня, и пламя устремилось вниз по оврагу. Эффект в ночной тишине был потрясающим и ослепительным. Вокруг стоял невероятный шум, и меня невольно тянуло спуститься вниз в блиндаж. Требовались усилия воли с тем, чтобы выдержать эту незабываемую окружающую обстановку и остаться на месте до конца работы двигателя.
После окончания огневых испытаний ракеты большинство участников испытаний вместе с Сергеем Павловичем и мной устремились по лестницам к верхней части ракеты, где размещались собаки в герметической кабине.
Все прильнули к прозрачному люку кабины и разглядывали животных. Животные были несколько возбуждены, но реагировали на обстановку нормально. Животных извлекли из кабины, освободили от привязных ремней и лотков-станков. Собаки ласкались, лаяли, очень радовались окружающим людям. Из рук экспериментаторов свободно и с охотой брали пищу и туг же проглатывали. Поведение животных и их состояние были вполне нормальными, у них были сохранены все выработанные условнорефлекторные связи. Собаки прекрасно вступали в контакт с экспериментаторами.
Результаты эксперимента показали, что животные хорошо переносят изоляцию в малом объеме кабины и вибрации, шум и тряску, возникающие при работе двигатели ракеты. Анализ полученных научных данных о состоянии животных позволил перейти к дальнейшим экспериментам на животных. Животные вместе с экспериментаторами прекрасно перенесли поездку в автобусе от подмосковного института в Москву сразу после огневых испытаний ракеты.
Испытания на ракете с животными и аппаратурой по полной программе старта и полета ракеты подтвердили надежность работы аппаратуры, обеспечивающей сбор информации о состоянии животных, параметрах среды. Анализ кинолент, на которых было зафиксировано поведение животных в малом замкнутом объеме при огневых испытаниях ракеты показал, что негативных реакций со стороны животных на эти необычные условия не было. Эти испытания позволили со всей убежденностью утверждать, что подготовка животных, всего оборудования и аппаратуры обеспечения полета проведена достаточно хорошо, программа разработана правильно и представляется возможным приступить к подготовке исследований на животных при их полете в герметической кабине на ракете.
После испытаний всего оборудования, размещенного в головной части одноступенчатой ракеты с животными, началась непосредственная подготовка к полету животных на ракете. Тренировки животных продолжались. Ежедневно животных одевали в улучшенный вариант крепежной одежды, фиксировали на станках и помещали в герметический отсек головной части ракеты. При тренировках регистрировались отдельные показатели физиологических функций животных и показатели среды в герметической кабине. Дорабатывались аппаратура для сбора информации о состоянии животных и окружающей среды, а также киносъемочная аппаратура для регистрации поведения животных в условиях полета.
В процессе тренировочных экспериментов с животными в головной части ракеты и доводки регистрирующей аппаратуры и установок, обеспечивающих необходимые условия для жизнедеятельности животных в кабине малого объема, обсуждались результаты экспериментов в коллективе, возглавляемом мной, и в коллективе испытателей-конструкторов, возглавляемом С.П.Королевым.
Всегда в этих обсуждениях принимали участие В.П.Бармин, Н.А.Пилюгин, К.Д.Бушуев, я и многие руководители. Их советы были полезными и конструктивными, так как при коллегиальном обсуждении можно было найти наиболее оптимальные решения для успешного осуществления предстоящего ракетного полета животных.
Для них был изготовлен специальный отсек, который стыковался к приборному отсеку изделия IP, установленного в стенде. Это были первые живые существа, которые находились в ракете во время огневого испытания. Я тогда не думал, что в дальнейшем мне придется присутствовать при запуске их в космос.
Подробнее...
Первый запуск собак в суборбитальный полет состоялся 22 июля 1951 года на полигоне Капустин Яр, за десять минут до рассвета. Геофизическую ракету Р-2А с космонавтами Дезиком и Цыганом планировали поднять на высоту 110 километров. Потом двигатель отключается, и ракета по инерции выходит в космос. Головная часть с животными отделяется и начинает свободное падение на землю. На высоте 7 км у нее раскрывался парашют. Медикам план казался фантасчитеским, но главный конструктор Сергей Павлович Королев знал об аналогичных экспериментах американцев. Решено было запускать собак парами, потому что реакция одного животного могла быть чисто индивидуальной. Дезик же с Цыганом считались в группе самыми спокойными и тренированными. В капсуле из размещал лично руководитель медицинской программы Владимир Иванович Яздовский. Из его воспоминаний:
— За час до старта я с механиком Воронковым поднимаюсь по лестнице на верхнюю площадку ракеты, напротив входного люка герметической кабины. Всеми операциями наверху, перед стартом, было вменено мне в обязанность заниматься по требованию Сергея Павловича. По его предложению в решении Государственной комиссии было записано: «Окончательное оснащение и проверка перед стартом возложены лично на В.И.Яздовского». Мы всегда сами стремились проверить, прощупать каждый замок не потому, что не доверяли другим, просто так спокойнее.
... Ракета поднялась на высоту 87 километров 700 метров, через 15 минут парашют плавно опустился неподалеку от стартовой площадки. По распоряжению Королева первыми на место приземления должны были прибыть только медики, но, согласившиеся с этим высокие начальники из разных министерств и академий, правило это первыми же и нарушили. Первая крупная победа отечественной космической медицины состоялась одновременно с криками обступивших капсулу: «Живы! Живы! Лают!...» Извлеченные из капсулы собаки бегали и ластились к врачам. Все радовались, а больше всех радовался Сергей Павлович Королев.
Сотрудник института Александр Дмитриевич Серяпин, работавший с собаками на полигоне, рассказывал, что, когда собак выпустили из кабины, все удивились, когда солидный вроде бы мужчина, главный конструктор, Королев схватил то ли Дезика, то ли Цыгана, и радостно бегал с ним вокруг капсулы. Он же лично отвез собак в вольер, к которому, несмотря на протесты медиков, изучавших последствия полета, тут же началось настоящее паломничество. На следующий день успех отметили всем полигоном на пикнике, с шашлыком и двумя бочонками пива.
По возвращении из первой экспедиции меня назначили ведущим по наземному оборудованию научно-исследовательской ракеты IP для академии наук. И снова я в НИИ-88, знакомлюсь с документацией, разработанной отд. № 7 НИИ-88, размещаю заказы в цехах завода 88, слежу за их изготовлением. Постоянно на заводе со мной были механики наземного оборудования КОЗЛОВ И.Ф., ГУСЕВ Н.И. По мере изготовления оборудования производилась его примерка и отработка, на что ушло около года. Сложность заключалась в том, что в данной тематике принимало участие много различных организаций, каждая со своими требованиями. Председателем комиссии был академик БЛАГОНРАВОВ А., ведущим инженером изделия ПЕТРЯХИН А. Требования смежников удовлетворялись, программы были согласованы. Оборудование подготовлено, погружено на платформы. Я отправился в новую экспедицию в в/ч 15644 на летные испытания академических ракет.
Подробнее...
Геофизические ракеты Р-1Б, Р-1В, Р-1Д и Р-1Е
|
|
|
Ракета Р-1Д
|
Ракета Р-1Д на пусковом столе
|
Уже на ракете Р-1А для физических измерений параметров верхней разряженной атмосферы установили приборы системы, условно названной ФИАН-1. Это были первые геофизические эксперименты. Полученные данные послужили базой для подготовки широкой программы научных исследований по геофизике в интересах Академии наук СССР и разработки модификаций ракеты Р-1, специально предназначенных для этой цели (Р-1Б, Р-1В, Р-1Д и Р-1Е).
Все четыре пуска ракеты Р-1Б в июле - августе 1951 года были вертикальными, из которых один оказался неудачным. На борту ракеты находились подопытные животные в специальном герметичном отсеке, исследовалось их поведение в условиях невесомости. 22 июля 1951 года впервые на ракете Р-1В успешно летали собаки Дезик и Цыган.
Ракета Р-1В отличалась от ракеты Р-1Б только тем, что вместо аппаратуры ФИАН-1 монтировалась парашютная система спасения корпуса ракеты. Всего было проведено два пуска в июле - августе 1951 года.
На ракете Р-1Д в отличие от ракет Р-1Б и Р-1В, где подопытные животные спасались вместе с герметичным отсеком на парашюте, каждая из двух собак катапультировалась в скафандре, смонтированном на специальной тележке, имеющей парашютную систему и систему жизнеобеспечения. Кроме того, на ракете Р1-Д вместо отсека с аппаратурой ФИАН-1 была установлена аппаратура для исследования распределения по высоте плотности ионизации в ионосфере и изучения распространения сверхдлинных волн в атмосфере и космическом пространстве. Три пуска ракет Р-1Д проводились в июне - июле 1951 года, и все были удачными.
При пусках ракеты Р1-Е была сделана еще одна попытка найти конструктивное решение, обеспечивающее спасение корпуса ракеты. Для этой цели на головной части установили три пороховых ускорителя, сообщавшие ей скорость отделения около 12 м/с. Однако этого оказалось недостаточно. Новый конструктивный вариант системы спасения корпуса ракеты заключался в использовании пиропушки, которая должна была не только вводить в действие вытяжные купола парашютов, но и одновременно освобождать парашютные пакеты, в которые были уложены основные купола парашютов. Всего провели шесть пусков с января 1955 по апрель 1956 года, четыре из которых были удачными.
|
|
