Выражаю искреннюю благодарность моей внучке Гордеевой Дине Андреевне за набор материалов, корректуру и распечатку, а также Сорокиной Юлии и Куликовой Ирине за помощь в создании этого опуса.

Воспоминания первого начальника ЭО-783 о периоде создания и работы этого отдела

Я, Гаркуша А.П., родился 13.06.42 в городе Жданове (Мариуполь) Донецкой области УСССР. В 1960 году окончил техникум ЖМТ (Металлургический) с красным дипломом. Направлен в город Саратов работать по распределению. В 1966 году окончил Саратовский университет факультет мехмат, по специальности-инженер-механик. И с 5 августа приступил к работе на предприятии П/Я10 поселок Новостройка в качестве инженера испытателя стенда В1 объекта 6. В 1969 году стал старшим инженером, в 1972 – начальником бригады там же. Отдел ЭО-783 (экспериментальный отдел) создан в апреле 1984 года на предприятии НИИХИМАШ (П/Я В8685) поселка Новостройка Сергиево-Посадского района Московской области. Заместитель директора Макаров А.А. вызвал меня, Гаркушу Анатолия Панфиловича, начальника бригады В1Б (стенд В1 объект №6), в свой кабинет в «белом доме» и предложил поехать на Байконур Кзыл-Ординской области (официально город Ленинск), что на реке Сыр-Дарья в Казахстане, и стать начальником криогенного отдела. Я пообещал подумать, мне дали три дня на раздумья. Посоветовался с женой: она была категорически против, т.к. болела в тот момент язвой желудка и считала, что я бессердечно бросаю больную с двумя детьми (старшая 70 г.р. - Оксана, младшая 74 г.р. – Оля. Кстати, Макаров назвал Оксану декабристской, поскольку она приехала по своей просьбе и намного раньше всех остальных детей). Поговорил со своим начальником Высоцким Александром Федоровичем и узнал, что он тоже получил аналогичное предложение возглавить на Байконуре площадки 250 УКСС (Универсальный Комплекс Стенд Старт) отдел ЭО-780.

Это название отдела, причем этот отдел по сути центральный, которому оперативно подчиняются все отделы площадки 250. ЭО-781: начальник Денежников В.В. (затем Варов В.) – система заправки РН (ракетоносителя) «Энергия» керосином и охлаждение лотка водой; ЭО-782 (начальник Буевич В.А., Тимофеев Г.Г.) – системы управления всеми заправочными системами РН: керосином, жидким водородом, жидким кислородом, охлаждение лотка водой и т.д.; ЭО-785 (начальник Кузнецов В.Н., Исаев В.Т.) – отдел обеспечения газами борта ракеты, газообразным гелием, газообразным азотом, сжатыми газами - криогенных систем, керосиновой системы и т.д., в его составе сооружение 15 (рядом с сооружением 60, где находится центральный пульт управления запуском рн «Энергия») -хранилище жидкого азота, испарителя, компрессора для сжатия газообразного азота и подачи их в рессивера сооружения 6, где газ распределяется для управления пневмо-клапанами на криогенных системах, керосиновой системы, систем подачи воды, систем запитки рн «Энергия» на СПУ (Стартовое пусковое устройство) - оно расположено на «нуле» сооружения 1, имеющего 6 этажей под землю с оборудованием – газообразным азотом и газообразным гелием.

В состав ЭО-783 входила система жидкого кислорода (17Г22С), которая включала 3 «шарика» по полторы тысячи тонн для круглосуточного хранения жидкого кислорода с трубопроводами с экранно-вакуумной изоляцией для подачи жидкого О2 на сооружение 1 в РН «Энергия» на расстоянии порядка одного километра от криогенного центра, где было три криогенных системы: 17Г22С жидкого кислорода, 17Г24С жидкого водорода и 17Г85С – жидкого азота. От криогенного центра к сооружению 1 ЗДМ (Заправочно-дренажная мачта) шла металлическая эстакада, по которой к ЗДМ направлялись криогенный компоненты по трубопроводам (жидкий азот по эстакаде попадал в сооружение 46, где производилась газификация жидкого азота горячей водой из котельной, а газ подавался на продувку двигательного отсека ракетоносителя, а также межбакового отсека ракетоносителя).

Система жидкого водорода криоцентра подробнее...

17 апреля 1984 года нас с Высоцким А.Ф. привезли самолетом из Внуково-3 Москвы в аэропорт «Крайний» города Байконур. Расстояние 3000 км, время в полете 3,5 часа. Автобусом из аэропорта «Крайний» нас привезли на улицу Комарова 4, офис нашего предприятия, где мы и прожили с Высоцким в одной из комнат почти год. Комендантом и уборщицей офиса была Тамара Александровна Козина, она часто покупала нам продукты, поскольку мы уезжали на работу до открытия магазинов, а возвращались после их закрытия. И вообще, первые четыре года была бешенная гонка без выходных и без нормированного рабочего дня. Макаров дал нам возможность посмотреть в этот день город Байконур, выделив личную «Волгу» с водителем. От Комарова до площадки 250 было 55 км и мы каждый день ездили туда и обратно. Обычно «Латвией» на 12 человек, заодно проходила оперативка.

Площадка 250 представляла собой подробнее...

Заправка баков ракетоносителя «Энергия» производится из пультовой здания 60, которое расположено на расстоянии порядка 5 км от ракеты за колючей проволокой ограждения площадки. Все люди покидают зону оцепления. Управление каждой из систем криогеники, керосина и тд осуществляется из этой центральной пультовой по проводам, приборам и телевизорам.

С мая 1984 года начались автономные испытания системы 17Г85С. Слив первую партию из 8-ми емкостей, оставив на ночь дежурных технолога и управленца в здании 10Б криоцентра, Макаров отправил меня ночевать в номере гостиницы №20 на площадку 112, это порядка 15 км от площадки 250, дал машину «ГАЗ-69» и водителя для оперативного посещения системы в случае нужды (звонок от дежурного технолога из 10Б). Председателем совместной комиссии по приему в эксплуатацию системы был я. Последующие заправки «шариков» прошли без особых замечаний, но члены комиссии от В/Ч 01678 и шестого управления – это В/Ч 96630 «элита», где офицеры владеют технологией и работают с системами с центрального пульта при заправке РН – подготовили кучу замечаний. Боевые расчеты от В/Ч 01678 - рабочие руки расчетов В/Ч 96630. Боевые расчеты от воинских частей готовились на замену нам, гражданским эксплуататорам систем при приеме УКСС в эксплуатацию после первого старта РН с площадки 250. Эти две воинские части подготовили порядка 200 замечаний по азотной системе, зданиям и сооружениям 17Г85С, по эстакаде, сооружению 46, куда и подавалась основная масса жидкого азота на испарение-газификацию, а затем использовалась для продувки двигательных отсеков РН. Испарение жидкого азота производилось горячей водой, подаваемой по трубопроводам ДУ-300 по эстакаде из котельной, что у сооружения 61 (то есть порядка 5 км от рн). Замечания были, в основном, вкусовыми и поскольку строительство и сдача в эксплуатацию УКСС производилась МОМом (Министерство общего машиностроения – основное для создания носителей атомного заряда и всех РН СССР), то по рекомендации Макарова, нашего директора НИИХИМАШ, мы на эти замечания не реагировали и устраняли лишь влияющие на безопасность и технологию. Наиболее серьезными по затратам труда и времени были течи выше нормы в вакуумных секциях криогенных трубопроводов. Их устраняли усилиями монтажников ММУС (Московское монтажное управление специальное), ЛМУС (Липецкие), ХМУС (Химкинские) до конца 1984 года. Руководителем всех организаций МОМ на УКСС сидел несколько лет замминистра по капитальному строительству Ванин С.С. Внешне ничем не примечательный, небольшого роста с землистым лицом, но очень крепкого телосложения. Похож на бомжа. Но когда он вел совещание по итогам дня, недели и тд, это был жесткий театр. Он никогда не кричал, не ругался, не топал ногами, как это делал Макаров на наших оперативках, а монотонно разматывал причину невыполнения плана дня, недели и тд., цепко вычленяя причину и виновника. Но когда он находил их, было страшно сидеть в зале. Хотелось стать мелким насекомым и забиться в щелочку в полу, даже если вины моей или нашего предприятия не было никакой. Он обладал даром экстрасенса и гипнотизера и давил какой-то магнетической силой, обладал сверхспособностями организатора, больше ни до, не после мне не попадались такие люди. Он не был самодуром, какими являлись «в основной массе» директора в Советсткое время этих режимных предприятий. Но система, конечно, основанная, в основном, на страхе и насилии (для директоров положить партбилет со всеми вытекающими последствиями) работала как часы. Все 1200 предприятий, создававших УКСС, работали как в одной упряжке, руководимые комиссией ВПК (Военно-промышленная комиссия), и если ломался какой-то блок на одной из систем УКСС, диспетчер ВПК лично связывался с директором предприятия, изготавливающего блок, ставилась задача и время ее выполнения (обычно сутки) и за блоком в любую точку СССР вылетал самолет для доставки блока на Байконур. И это были проблемы директора завода: вызвать в ночь нужных людей, собрать новый блок, проверить его, обеспечить документами с участием своего военпреда (все работы на УКСС делали с участием и под ответственность военпредов соответствующих предприятий) и доставить на Байконур.

А о демократизме Ванина С.С. у меня осталось такое воспоминание после 1984 года. После очередной оперативки я подписывал какое-то очередное ТР (техническое решение) и вышел из сооружения 61, когда все уехали на обед (здесь столовой не было). Мы (начальники отделов НИИХИМАШ) обедали у Эйчиса, командира одной из военских частей стройбата за пять километров от сооружения 61. На площадке у сооружения 61 была лишь черная «Волга» Ванина и я набрался наглости спросить у него:

- Вы едите на обед к Эйчису?
- Да, возьмите меня с собой, отбился от своей стаи.
- Нет проблем, садись впереди.
- Неудобно.
- Я всегда езжу сзади.

Он, конечно, меня не знал, там по степи бегали сотни таких людей с папочками, но он знал, что здесь ненужных, бесполезных людей не бывает. Мы все делали одно общее большое дело и вот такое единение не на словах. Я два года ездил из НИИХИМАШ в Москву в ГСПИ для согласования размещения электродвигателя на крыше ТРЖВ (Хранилище для транспорта жидкого водорода) привода откатной крыши для бокса В1Б, и не согласовал. А такие и посложнее ТР создавались, согласовывались и подписывались на УКСС за два часа. Потому что УКСС создавали грамотные толковые люди, по каким-то параметрам не устроивших систему по карьерному росту, но система знала об их профессионализме и высоких моральных качествах. Эти люди ехали на Байконур не за деньгами (20% - «пылевая» надбавка к окладу и копеечные командировочные не являлись такой уж приманкой), а поучаствовать в этом большом и трудном деле. Лишь через годы я узнал, что и туда я попал во много случайно – набирали сперва лишь членов партии (я не был членом КПСС, да и Высоцкий тоже), но давление партбилета к 1984 году ослабло, и ехали туда люди достаточно реально-моральные: надо делать дело. Хотя и система многое сделала для облегчения этой задачи: кто ехал без семей или без детей на площадке 112 жили в гостинице в одно-двухместных номерах, всем обеспеченных (кровать, шкаф, стулья, холодильник, телевизор, кондиционер, даже электроплита, кастрюли, тарелки, столовые приборы, простыни, одеяла и т.д.). В городе Байконуре для семей с детьми были арендованные квартиры с вышеперечисленным содержанием, школы, в том числе музыкальные, бассейн, ДК, кинотеатр, стадион, река и тд, ходили на все площадки полигона мотовозы по расписанию. В мотовозе на площадку 250 у нас был свой вагон с кондиционером, ведь в городе жило порядка ста тысяч человек, в основном, в мотовозе ездили офицеры. Командир полигона, генерал-майор, а это порядка ста тысяч подчиненных. Например, площадка 2 «Гагаринский старт» - порядка 20 км от города, его аналог-дублер площадка 31 – старт того же РН «Союз», площадка 45 – старт «Зенита», площадка 195 и 200 – два старта РН «Протон» - порядка 50 км от города, но в стороне от площадки 250. Было много стартов РВСН (Ракетные войска стратегического назначения), но потом их все взорвали по договору с США, аборигенов-казахов было порядка 5% в городе, работали в основном в магазинах, по ЖКХ, одна казахская больница была. Кстати, уровень подготовки в школах был столь высок, что обе дочки (одна, старшая, приехала ко мне через 11 месяцев после моего приезда, жена приехала через 15 месяцев, младшая – после 4 класса с 1.09.85 года) поступили в московские ВУЗЫ без дрессировки репетиторами. Так у старшей преподавала математику жена директора Самарской экспедиции Сонис, без сомнения талантливый преподаватель.

Даже сообщение с Новостройкой было организовано хорошо. По сути, несмотря на очень напряженную работу первых четырех лет, мы, начальники отделов, могли бывать по делам отделов на Новостройке, в среднем, каждые два месяца. Даже сажать картофель на своих участках, окучивать и убирать. Урожай отправляли заводским вагоном на Байконур. До самолета из Внуково-3 добирались заводским автобусом, в аэропорту «Крайнем» нас тоже встречали автобусы. Был свой гараж, ведь наша экспедиция – порядка 500 человек в 1984-1990х годах. Начальником бригады системы 17Г85С был Удоденко А.И, но затем попал под репрессии полигона и его замещал инженер Мухаметов Марат.

Где-то в июле 1984 года началил АИ (автономные испытания) системы кислорода 17Г22С. Возглавлял комиссию по приему в эксплуатацию Хлебников Вячеслав Федорович (хотя он и не входил в ЭО-783, был «подснежником» - специалистом от другого отдела НИИХИМАШ, в частности, НЭО-106), но имел неплохой опыт работы на стендовых системах. Началось все неудачно, командир В/Ч 01678 Понамарев считал систему не готовой к приему жидкого кислорода, и когда мотовоз полигона толкал днем на газоразливку эшелон агрегатов 8Г513 с компонентом, лейтенант от В/Ч 01678 лег на рельсы и не пропустил эшелон. Тогда ночью, тайком, по договоренности Макарова с начальником железнодорожного отдела полигона начали толкать эти емкости на эстакаду, но случился конфуз: из-за плохого освещения эстакады газоразливки и ошибок проектирования мотовоз повредил крышу газоразливки (негабарит) и повредился сам. Был скандал и быстро было составлено ТР (техническое решение), и бригада монтажников за двое суток подняло крышу эстакады и отремонтировала мотовоз. Далее заправка жидким кислородом «шариков», наддув до рабочего давления каждого «шарика», передавливание из «шарика» в «шарик» прошли без замечаний. Убедились в неплохих свойствах экранно-вакуумной изоляции «шариков»: потери в сутки из полного «шарика» были порядка одной тонны, расчетные. Часть секций на эстакаде также были отремонтированы из-за повышенной потери вакуума. С сентября 1984 начали АИ системы 17Г24С, которая включала два двухэтажных загдубленных сооружения: 9Б и 9Д. Председателем комиссий по приемке в эксплуатацию был мой заместитель начальник сектора Негрий Владимир Дмитрович, имевший большой опыт в эксплуатации водородных систем (меньшего размера) на стендах НЭО-106. Начальником бригады этой системы был Пономарев Валерий Павлович, инженер Грива Николай Ильич по сооружению 45, по дожигателям и ЗДМ (заправочно-дренажная мачта), испытатели: Сороколетов Валерий Вениаминович, Оконский Евгений Игоревич. Кстати, аналогичная ошибка системы 17Г22С по проектированию газоразливки случилась и на 17Г24С, но обнаружили ее еще в 1983 году во время примерки ЖВЦ-100 и, поскольку верх эстакады уже был смонтирован, пришлось на целый метр углублять железнодорожное полотно. Лишь тогда по габаритам ЖВЦ-100 могли входить на эстакаду. Но при первой заправке «шариков» жидким водородом выяснилось, что после «теплой» прессовки стыков ЖВЦ-100 – наземных систем, они герметичны, затем атмосферу во внутренних трубопроводах системы ЖВЦ-100 (до запорных вентилей наддува и выдачи цистерны) были последовательно продуты газообразным азотом с анализом на кислород, затем газообразным водородом с анализом на кислород, открыли вентили наддува и вентили выдачи. Появилась течь жидкого водорода по штыковому соединению одной из ЖВЦ, поскольку устранение ее грозило срывом графика этого дня работы, я принял решение сливать с течью, удалив всех работников с эстакады, но появился Макаров и запретил мне рисковать. Поэтому пришлось обратно отогревать трубопроводы системы газообразным водородом, затем газообразным азотом и расстыковывать этот стык. Причиной течи стало натяжение трубопровода слива из ЖВЦ за счет укорачивания размера трубы при охлаждении, то есть под этим ЖВЦ железнодорожное полотно опустили слишком низко. Правда удлинять пришлось лишь один рукав из восьми и заправку повторили, но опять не обошлось без проблем, поскольку заправили один «шарик» из четырех на АИ (автономных испытаниях), а дальше просто передавливали жидкий водород и сутки выдерживали в каждом из шариков. Обнаружили повышенное натекание в вакуумную полость шарика №2, освободили его от жидкого водорода, отогрели, вскрыли вакуумную полость и обнаружили течь по точеной детали низа «белого» шара. Оказалась дефектной поковка, из которой изготовлена эта деталь: при прокате закатали лист поковки, а поскольку лист уже был окислившийся, то неплотно прикатался при прокате. Замена этой детали грозила многомесячной остановкой шара на ремонт, и было принято решение «болгаркой» снять этот лист и наварить, наплавить металл детали до требуемой толщины. Но все равно эта работа с просветкой шва, испытание на прочность и герметичность вакуумной полости заняла целый месяц. Все же нам повезло выявить этот брак на АИ системы, а не на АИ ракетоносителя 4М, на котором производились «холодные» испытания ракетоносителя «Энергия» и длились почти год, поскольку включали последовательное заполнение бака ракеты кислородом частично, затем полностью, затем полоскание бака Г азотом, газообразным водородом, частичное заполнение бака Г жидким водородом, полная заправка бака Г, затем переохлаждение жидкого водорода в баке ракетоносителя до 15 градусов.

Кстати, во время первого испытания на 4М системы поджига дежурного факела на срезе двигателей первой ступени РН «Энергия» 11Д122 (200 тонн тягой каждый, а их 4 штуки, топливо - жидкий кислород+жидкий водород), произошел подробнее...

Кстати, при подготовке к автономным испытаниям (АИ), то есть во время пусконаладки 17Г22С производилась подробнее...

А был случай, подробнее...

В конце августа 1984 года на УКСС в наш отдел распределились два молодых специалиста: Сорокин С.С. и его жена Юля, он после окончания МЭИ (Московского Энергетического института). Парень оказался на редкость толковый: освоил систему 17Г85С, во время АИ системы было много заправок и он хорошо помог. Затем начались АИ 17Г24С и я его перевел туда. Если первоначально АИ ракетоносителя «Энергия» №4М проводились с центрального пульта ведущим технологом ВЧ96630 капитаном Кормщиковым А. и это была единственная система, управляемая технологами от ВЧ, но когда начали работать с 5С (комплект РН, предназначенный для огневых испытаний), все встало на свои места: НИИХИМАШ как владелец оборудования УКСС и эксплуататор всех технологических систем имел собственный персонал для этих работ. Система 17Г24С самая сложная технологическая система. Она не только заправляла бак ракеты «кипящим» водородом, но и переохлаждала его в баке ракеты до 15 градусов К (минус 258 градусов Цельсия). Кстати США на стартовые позиции полигона выходили постепенно с водородом с 7,5-тонным двигателем тяги на кислороде+водороде RL10A3 для «Меркурия» с полетом человека на орбиту, затем двигатель G-2 40 тонн тяги кислород+водород для «Сатурна» 5 (проект полета на Луну) – пять штук в связке на второй ступени и наконец, шатл, с двухсоттонными двигателями SSМЕ – три штуки на челноке, но во всех случаях это был кипящий при атмосферном давлении водород 20 градусов К – 253 градуса Цельсия. А это здорово упрощает систему подачи жидкого водорода в бак ракеты. А мы на полигон вышли сразу с переохлажденным водородом и с такими огромными расходами. Кстати, Сорокин С.С. оказался единственным работником НИИХИМАШ, защитившим кандидатскую диссертацию здесь, на полигоне, где-то в 1994 году.

Все криогенные системы спроектированы, изготовлены в ВНИИКРИОГЕНМАШ город Балашиха. Первые «шарики», криогенные трубопроводы, вплоть до ДУ-400 с экранно-вакуумной изоляцией, пневмоклапанами и другой арматурой, работоспособностью до 15 градусов К, при этом в водородной системе есть очень жесткие требования по накоплению водорода в «щариках» (0,5 кг), т.к. попадание даже мелкого кристалла кислорода под клапан при закрытии могло привести к взрыву в жидком водороде. Такие же жесткие требования к газообразному водороду на надув шариков. Разработанные руководящие документы в ГИПХ (Государственный институт прикладной химии, город Ленинград) по сути не позволили бы создать такие промышленные системы хранения и выдачи жидкого водорода, если бы не реальные технологии, созданные в городе Балашиха. В результате проведенных работ и исследований при АИ 17Г24С была подтверждена созданная технология, для этого жидкий водород из одного «шара» в другой передавливался через адсорбер, поглощающий примеси кислорода и азота, растворенные в жидком водороде. Даже жидкий водород, возвращаемый из бака «Г» ракеты, который должен уничтожаться в дожигателе из-за загрязнения примесями кислорода и азота, возвращался в «шарик», в нем давление пускалось ниже 0,3 АТИ, при котором хранились обычно криогенные компоненты и в системах 17Г85С, 17Г22С, при этом растворенные кислород и водород выпадали в осадок, выдерживались сутки, чтобы произошла адгезия (прилипание к днищу «грязного» шарика) и передавливался в чистый шарик через абсорбер, «грязный» же шарик отогревался до минус 100 градусов Цельсия, когда все примеси кислорода и азота переходили в газ и газ анализировался на содержание этих примесей. Работы проводились силами химиков НИИХИМАШ во главе с Валентиной Тихоновной Чернышовой, химиками Балашихи и химиками ГИПХа с выпуском научного отчета. При этом была по сути подтверждена правильность расчетов накоплений кислорода и азота, заложенных в инструкции подготовки и эксплуатации «шариков» и магистралей 17Г24С и бака «Г» РН. Норму накопления в «шарике» - полкилограмма кислорода, мы не привысили при всех манипуляциях. А вот качество персонала в воинских частях, даже элитных типа управления Гудилина, вызывало вопросы. Так запомнился анекдотичный случай на системе 17Г24С. подробнее...

Была ночь, рядом на площадке дожигания горел дежурный факел и остатки водорода из магистрали, и все вокруг освещалось пламенем. Вскрыли сооружение 45, вручную закрыли вентиль системы 17Г832 (исключили возможность ее срабатывания при наличии людей в помещении), осмотрели оборудование в помещении №1, нашли течь газообразного водорода, устранили и в обратной последовательности покинули сооружение. Кстати, на одном из испытаний системы 17Г24С с 4М из-за натекания водорода подробнее...

В августе 1985 в отдел были распределены после окончания Одесского политехнического института холодильной промышленности четыре девушки с красными дипломами: Туманова Ирина (ныне Куликова), Корявченко Ира, Симинидис Ольга (ныне Оконская) и Мария Басовская (ныне покойная). Первые три были определены на систему 17Г24С, тем более что там появились дежурные смены инженеров-технологов, обеспечивающие круглосуточный контроль параметров хранимого криогенного компонента. Мария Басовская была оставлена на системе 17Г85С. Какие героические девушки! Надо же, поехать по распределению в пустыню, где очень непростые природные условия: зимой мороз до минус 30С, летом жара - май, июнь, июль, август, сентябрь до плюс 40С в тени, сильные пылевые бури («бабай») из-за равнинной местности, повышенная радиация, не так далеко открытые карьеры урановой руды. Проблема с хорошей водой и вообще пустыня Кузылкум, отсутствие зелени. Как же глаз радовался при возвращении в зеленое Подмосковье! Аллергия на пыль возникала даже у татар, природой созданных узкоглазыми для защиты от нее. Так Галиев Мансур Салахович после 10 лет работы на Байконуре начал страдать аллергией на пыль: непрерывное воспаление слизистой оболочки носа и глаз, как при насморке, исчезающее сразу при возвращении в Подмосковье. Эти молодые кадры-девушки очень хорошо повлияли на моральный климат отдела.

Численность отдела выросла до 33 человек плюс 15 человек «подснежников». Создалась хорошо работающая профсоюзная ячейка отдела. Эти девчонки - настоящие патриоты. Помимо трех криогенных систем с бригадами обслуживающего персонала была бригада вакуумных систем. Начальник – Сизенков Валерий, зам – Панкратова Валя и группа молодых инженеров Казанского Химико-технологического института. Бигьян Ишмухаметов, Закиров Марат, Зарифов Ренат, Патров Петя… Они эксплуатировали стационарные вакуумные насосы в сооружениях 8Б, 10Б, 9Б, 45, 46, 1. Контролировали и откачивали вакуум в секциях криогенных трубопроводов хранилищ кислорода, азота, водорода, регенерировали патроны адсорбента в каждой секции горячим воздухом. Кроме того, для работы на секциях эстакады имелись машины с прицепом типа КУНГ с передвижными вакуумными насосами и подогревателями воздуха.

После моего увольнения в декабре 1991 года начальником отдела был назначен Бублик Анатолий с НЭО 106, а после него отдел возглавил Сорокин С.С. После отъезда Сизенкова в Новостройку в вакуумную бригаду была переведена Басовская Мария, которая и возглавила со временем бригаду, освоив даже важдение «зила» с «кунгом», поскольку даже после закрытия в 1992 году программы БУРАН системы 17Г22С и 17Г85С использовались для хранения криогенных компонентов – жидкого кислорода и азота, вырабатываемых КАЗом (Кислородно-азотный завод полигона) в 10 км от Ленинска, созданный для нужд космодрома. Кстати в 1986 году нашей экспедиции был выделен участок земли порядка гектара на берегу Сырдарьи в 20 км от Байконура по дороге на Ташкент.

За короткое время там был построен каменный домик в два кирпича для сторожа и ряд одноэтажных корпусов для летнего отдыха персонала экспедиции с семьями (детьми). Участок огражден колючей проволокой. Создали ангар для лодок и мостки на реке, систему полива и противопожарную разводку (бак на высоте) для тушения пожаров. При выключенном насосе вода самотеком поступала в систему. Провели электричество от ЛЭП железной дороги, насос подачи воды электрический. Мы даже выращивали арбузы и дыни, наняв агрономом местного жителя. Удивительно, что эта смесь песка и глины совершенно безжизненная (кроме ковыля ничего не росло) при наличии конского навоза давала неплохой урожай при поливе водой из Сырдарьи. Мы даже возили на Новостройку своим вагоном урожай дынь и арбузов в профилакторий, наверное, по тонне в год. В зданиях дома отдыха были оборудованы комнаты со всеми необходимыми удобствами: кондиционерами, телевизорами, холодильниками для ночевки и кормления персонала. Там устраивали проводы Нептуна и его свиты с играми, танцами и конкурсами для детей, а Чернышова была Нептуном. Интересно, что все это было создано своими руками. Был даже свой трактор для вспашки бахчи. Дорожки выложены плитками местного завода ЖБИ (железобетонных изделий). С завода ЖБИ мы даже на Новостройку привезли несколько вагонов этой плитки и ею выложили дорожки в парке Новостройки.

Ловили рыбу. Жарили шашлыки – были мангалы. Этой базой отдыха, в основном, занимался ЭО 786, отдел обеспечения нашей экспедиции. Это арендованные квартиры порядка 150 штук, гостиница на 300 мест, гараж на 30 автомобилей, дом отдыха, Комарова 4, снабжение площадки 250. Начальники этого отдела: Корнилов А.А., Сажин М.М. (ныне покойные).

АИ 4М РН «Энергия» закончились в 1985 году, пришла новая машина 5С. На ней после отработки заправки прошли первые огневые испытания. Одно прошло неудачно из-за примерзания вала ТНА (турбо-насосный агрегат) двигателя 11Д 122 после воспламенения компонентов в ГГ (газогенератор) произошло АВД (аварийное выключение двигателя). Из-за заброса по температуре в ГГ свыше тысячи градусов Цельсия частично прогорела металлическая решетка, куда попали оплавленные детали решетки (а далее по потоку – лопатки турбины, уплотнение ТНА, форсунки КС) неясно. По идее, надо снимать 5С с УКСС, везти в МИК (Монтажно-испытательный корпус), срезать двигатели 11Д 122 и менять на новые. На собрании конструкторов решался этот вопрос, я на нем присутствовал в зале. Конопатов В.Д., директор ВМЗ (г. Воронеж), изготовитель 11Д 122, предложил на месте обследовать поврежденный двигатель гибким эндоскопом с телекамерой на конце (гибкий элемент толщиной порядка 6 мм), и по результатам принять решение. Сказал, что с вероятностью 90% после этой диагностики и ремонта можно повторить запуск, не снимая 5С со стенда. Тогда председатель комиссии Глушко В.П. (сам ведь двигателист и понимал, что тут гарантии дать нельзя – настолько сложная техника) в упор спросил у Конопатова насчет гарантий: «Понимаешь ли, что на кону твоя голова?». Тот гарантии дал, сославшись на статистику отработки двигателей 11Д 122 на стенде в Нижней Салде и НИИХИМАШ, где такие АВД тоже бывали и бывал повторный нормальный запуск двигателей на поврежденной матчасти. Так и поступили на 5С. Через отверстие датчиков давления в ГГ была осмотрена решетка и ее повреждения, они оказались не больше, чем на повторно удачных пусках в Салде. Заменили электрические запальники ГГ, произвели повторную сушку двигателей 11Г 122 и других, т.к. при сгорании водорода с кислородом и керосина с кислородом образуется вода, попадающая в зазор вала ТНА. А при захолаживании двигателя эта вода замерзает. УКСС в это время накапливал израсходованные компоненты – жидкий кислород, азот, газообразный гелий для управления клапанами на борту РН и системе 17Г 24С (только гелий не ожижается при водородных температурах). Кстати, на одном из испытаний не закрылся дренаж бака Г, и могла произойти отмена пуска, и лишь хладнокровие и знание матчасти руководителей испытания позволили его закрыть засчет срабатывания соседнего клапана: от сотрясения закрылся и дренаж бака Г. Задача была выполнена, произвели надув бака Г и последующие испытания. Испытания 5С повторили через пару месяцев, изделие отработало 100 секунд без замечаний, но при закрытии клапана системы СОЛ (Система охлаждения лотка), произошло разрушение из-за гидроудара трубопровода и все сооружение 7, где стояли 12 огромных электродвигателей по 5 мегаватт мощностью (привод насосов), было залито водой и электродвигатели утонули. Их сушка потом стала многодневной заботой персонала, да и слив нескольких тысяч тонн воды из сооружения тоже было проблемой.

Какое же величественное зрелище была эта панорама стартовой площадки, когда на ней стоял РН «Энергия»: огромная ракета диаметром 8 метров, высотой порядка 50 метров, четырьмя боковушками, диаметром 4 метра высотой 40 метров с тремя подвижными площадками, по которым жидкий водород по нижней первой подается в бак РН, по второй при термостатировании циркуляции сливается из бака Г в сооружение 45 по трубопроводам эстакады, и верхняя третья, что отводит пар из подушки бака Г по эстакаде на дожигатель. Кстати, эта площадка отводится после запуска двигателей первой ступени. При запуске первой «Энергии» с площадки 110 произошла задержка отвода третьей площадки и запуск двигателя был прерван по АВД и повторен через месяц после повторного накопления израсходованных компонентов и устранения причины задержки отвода третьей площадки ЗДМ. Рядом с «нулем» (крыша многоэтажного подземного сооружения №1 под ракетой) стоят два дивертора под 220 метров высотой - защита РН от молний.

Внизу лоток, глубиной 60 метров, защищенный уложенными огнеупорными плитами. Это газоход для выхлопных газов ракетных двигателей первой ступени и боковушек. Сбоку к ракете проложена железнодорожная колея, шириной 20 метров, по которой к ракете подходит МБО (мобильная башня обслуживания), весом порядка 2000 тонн с 12 площадками, охватывающими ракету и позволяющими доступ к любой точке внешней поверхности РН и полезной нагрузки. На время пуска МБО откатывается на 500 метров за пределы воздействие струй двигателей РН. Интересно, на этот дивертор однажды залез Алексей Калишук, рядовой одной из частей полигона, кстати он с Новостройки, там служил, а потом работал у нас в качестве инженера. Тогда его поймал наряд и отправил за излишнее любопытство и романтику на «губу», даже с ЗДМ открывается такой простор на окружающую степь, ведь она совершенно ровная. Рядом с площадкой 250 находится самая длинная посадочная полоса СССР, длинной 5 км со шлифованной поверхностью для посадки самолетов Буран из космоса. Интересно было наблюдать на прилет из Подмосковья бака Г рн «Энергия»; этот бак диаметром 8 м, длиной 40 м крепился на закорках самолета, бак виден в небе, а самолет нет, чтобы бак не сложился, он тонкостенный, поддувался давлением воздуха.

Сборка РН производилась в МИК (монтажно-испытательный корпус) (площадка 112), где в разных пролетах собирался и центральный блок, и «боковушки». Кислород в РН подавался снизу через СПУ (стартовое спусковое устройство), именно на него ракета и крепилась до момента старта. В СПУ были специальные пироклапаны, отсекающие трубопроводы подачи жидкого кислорода как в центральный блок, так и в «боковушки» от стендовых трубопроводов. Похожие пироклапаны были и на всех трех площадках подачи водорода в бак Г, специальные захваты удерживали рн от опрокидывания ветром, а при старте, при росте тяги до трех тысяч тонн, эти захваты освобождались и ракета плавно поднималась над стартом. Кстати, при взлете РН «Энергия» №6 СЛ 15.05.87, единственном запуске с УКСС с полезной нагрузкой («Полюс») массой порядка 100 тонн – это весогабаритный макет диаметром 4 метра, длиной приблизительно 50 метров, для проверки работы систем УКСС, самого РН – поверхность вокруг старта довольно пострадала. РН «вильнула» хвостом и струя газа ударила по бетонному покрытию вокруг старта, выбивая квадратные листы покрытия бетона вокруг старта. Они, эти листы, в свою очередь повредили два десятка криогенных секций на эстакаде систем 17Г 22С, 17Г 24С, в которых исчез вакуум. Месяцев восемь потом потребовалось для ремонта секций, покрытия и т.д., для восстановления работоспособности УКСС. Этот «Полюс» нужен был не только как дешевый макет полезной нагрузки, но и для проверки возможности выстрела в мишень, а потом поймать ее в перекресте лазера для будущих звездных войн в космосе. В будущем под этим обтекателем должен быть мощный источник электропитания (треть Днепрогэса) настоящего боевого лазера, который будет сбивать чужие спутники на дальности до 100 км. Поскольку брони на спутниках нет, это 1-2 мм нержавеющей оболочки с давлением нейтрального газа и системой термостатирования, обеспечивающее заданный диапазон для работы «мозга» спутника - электронной начинки. Стоит проколоть в оболочке отверстие в один миллиметр, газ выйдет в космос и система термостатирования станет бесполезной, а спутник – беспомощным куском металла. Правда, в нашем случае «Полюс» выходил на орбиту соплами навстречу движению и для нормальной работы по программе микродвигатели системы ориентирования должны были повернуть его на 180 градусов для последующего ускорения с помощью маршевого двигателя и выхода на круговую орбиту. Но в программу вкралась ошибка и полюс был повернут на 360 градусов, и при включении двигателя получился не разгон, а торможение. Он упал в тихом океане, не выполнив программу, что позволило генсеку Горбачеву М.С. не наградить участвующие в работе коллективы причитающимися наградами. Так, например, Макаров А.А. должен был стать героем соц. труда, да и другие руководители предприятий, участвующих в программе, лишены были наград и гос. премий.

Интересно, что при этом пуске не открылся клапан подачи воды охлаждения лотка (СОЛ), и запуск был под вопросом. Так, глава ГУКОСа (Главное управление космоса), старшей военной организации, не поставил свою подпись под полетным заданием, и гражданским руководителям министерства МОМ пришлось взять риск на себя и разрешить запуск. Может, поэтому и были дополнительные повреждения старта.

Видимо, из-за близившегося развала СССР эта программа «Энергии» была заморожена. СССР надорвался в гонке звездных войн, а мирных программ у человечества не было для этого ракетоносителя. Рановато появилась РН «Энергия». Правда, в тот момент вокруг Земли появились озоновые «дыры», не только над Южным полюсом, но и над Сибирью. Я, грешным делом, подумал, что человечество могло бы, используя РН «Энергия», лет за 10 восстановить озоновый пояс Земли, вынося в год по десять баков полезной нагрузки в виде жидкого кислорода по сто тонн за запуск. Десять тысяч тонн жидкого кислорода было бы достаточно (разрушая баки на орбите) для восстановления озоновой оболочки Земли. Жидкий кислород, попадая в верхние слои атмосферы, за счет излучения солнца сначала превращался бы в атомарный кислород, а затем рекомбинировался бы в озон О3, но Земля как-то сама залечила эти дыры и проблема отпала (А может запрет ООН на использование фреона?)

Для обслуживания систем необходимы были химические анализы при подготовке систем водорода, керосина и т.д., которую обеспечивала группа химиков НИИХИМАШ под руководством Чернышевой Валентины Тихоновны. Эти анализы газообразного водорода с помощью мукданов, исследования правильности технологии подготовки водородных систем, накопления кислорода и азота в жидком водороде, взаимодействия с ГИПХ и в ВНИИКРИОГЕНМАШ при отладке технологии хранения, очистки, эксплуатации жидкого водорода в промышленных масштабах.

Эта программа «Энергия-Буран» - соловьиная песня Советского союза. Создать такую кооперацию из тысячи двухсот предприятий, работающую до конца СССР без сбоев показала технические возможности системы реализовывать столь сложные проекты, находить людей для них, создавать им сносные условия с ограниченным насилием, используя человеческую романтику, любопытство и важность и нужность дела, которым занимаешься. Я, казалось бы, прошел период отработки техники на испытательном стенде 18 лет. Интереснейшая работа испытывать ЖРД (жидкостные ракетные двигатели) 11Д56 (7,5 тонн тягой, кислород+водород), 11Д57 (тягой 40 тонн, те же компоненты), их агрегаты: ТНА (турбо-насосные агрегаты), БНА (бустырные насосные агрегаты), ТНА+БНА, газогенераторы, камеры сгорания, в том числе в составе КС+ГГ. Стенд уникальный: газообразный водород до давления 350 атмосфер, жидкий водород – две емкости ТРЖВ по 450 кг в каждой, Р рабочая = 10 АТИ, кислород жидкий – емкость объемом 15 кубов, Р рабочая – 10 АТИ, баллоны жидкого кислорода объемом 4 куба, Р рабочая – 200 АТИ, вода для охлаждения ГДТ объемом 15 кубов, Р рабочая – 10 АТИ, вода для охлаждения КС объемом 15 кубов, Р рабочая – 200 АТИ. Свой инженерный интерес я утолил. На полигоне, конечно, я уже был микро-чиновником в сорок лет, но участие в грандиозном деле воодушевляло. Интересны мои молодые инженеры, они, как губки, впитывали эти толстые книги-инструкции по эксплуатации криосистем, быстро обучались приемам заправки систем компонентами, подготовке систем, обслуживанию и т.д. Особенно удивляла готовность работать сверхурочно без материального стимула: требовал не начальник, а дело. В этом смысле особенно тяжело было вакуумщикам, которым круглосуточно приходилось откачивать вакуум и производить регенерацию адсорбента в вакуумных полостях крио-трубопроводов. Были и постарше инженеры-испытатели, дежурные круглосуточного контроля параметром заправленных шариков, например, Оконская Лидия Михайловна. Извиняюсь, что не всех вспомнил в этих воспоминаниях в силу субъективности, и столько времени прошло, и особенностей взаимодействия людей. Вот наши техники: Жучкова А.П., Люба Пасечник, экономист отдела.

Но результатом этого труда стала успешно выполненная программа отработки комплекса в целом, без крупных аварий и человеческих жертв. Грамотная работа проектировщиков систем, монтажников и наладчиков сложного оборудования, отладка и эксплуатация, успешные холодные испытания систем и РН, «горячие» испытания РН и апофеоз - успешный запуск без аварий. После первого огневого испытания отдел ЭО 781 был расформирован и часть его систем, в частности, система керосина 17Г21С попала в наш отдел во главе с ее начальниками Котовым А.С., позднее Гильдиковым Н.Н. Численность отдела выросла до пятидесяти человек, без «подснежников», которые к тому времени рассосались. В отдел попали системы фреонового пожаротушения 17Г832С. Кстати, отдел провел крупное усовершенствование системы переохлаждения керосина в хранилище до минус 40С. Штатная система использовала холодильные машины (целое сооружение), хранилище фреона до 160 тонн, теплообменники в емкостях керосина и контуры циркуляции фреона. Но в рамках сокращения применения фреона всем человечеством (одна молекула фреона уничтожает до 10 тысяч молекул озона Земли) была проведена НИР (научно-исследовательская работа). Я был в НИИХИМАШЕ и случайно узнал о работе инженера НЭО-105 Николая Бахтинова об охлаждении и сушке керосина с помощью жидкого азота. Я с Николаем познакомился, и он подарил мне небольшой отчет, где и изложена реальная информация для использования на практике, там были цифры диаметра и количества отверстий коллектора на дне керосиновой емкости, диаметры емкости, расходы жидкого азота на долю керосина, время охлаждения и т.д. Мы приспособили, не переделывая, свой коллектор для сушки газообразным азотом в нашей емкости керосина, подготовили ТР, его подписали все заинтересованные организации, мы, НИИХИМАШ, КБОМ, конструктор 17Г21С, военпреды. Мы загнали на газоразливку керосина железнодорожный агрегат 8Г513 с жидким азотом, соединили его с коллектором сушки керосина, и провели удачный эксперимент – за два часа охладили 160 тонн керосина до минус 40С и заодно убрали влагу из керосина до требуемых стандартов. Применение этого способа позволила ликвидировать участие холодильных машин и фреона для подготовки керосина.

Всего было порядка двадцати работ с участием РН, каждое испытание длилось больше 24х часов. Это очень тяжело для организма. И хорошо, если здоровье, типа как у Макарова А.А.: он мог заснуть прямо на рабочем месте, откинувшись в кресле. Ни свет, ни шум вокруг не мешали ему, и через 15-20 минут он был отдохнувшим, как огурчик. Это возможно было, когда объявлялась, например, тридцатиминутная задержка испытания. А я вот не мог. Мне как-то дали при двухчасовой задержке ключ от кабинета, где я был один на стульях и в темноте – и я не смог уснуть. А вот моя сестра говорит: «Еду с работы после ночной смены, сидячих мест в трамвае нет». Так она, держась за поручни, умудрялась вздремнуть стоя, как лошадь. А вот Высоцкий А.Ф. даже не пытался уснуть на стуле. Был свидетелем, когда после двадцати семи часов спецработы уезжали домой. Макаров старшим оставил Высоцкого на окончательной операции, а ведь он уже 27 часов отсидел без сна, и еще нужда заставляла оставаться: не было такого специалиста для второй смены.

Таких людей, каких я встретил на Байконуре, я никогда не встречал. Это и Высоцкий А.Ф., честный, бескомпромиссный и без намека на насилие при проведении работ: личный пример – основа; Кучинский В.П., начальник ЭО-780, после Высоцкого, который возглавил все отделы как главны й технолог (Кучинский – человек, который не сядет в автобусе, пока хоть один человек стоит, особенно женщина); главный инженер УКСС Свинарев В.М.

Кстати, на криогенном центре Байконура начинал инженером и дорос до начальника сектора в качестве ведущего управленца отдела ЭО-782 Негурица Константин Витальевич, ныне чиновник высшего ряда нашей районной городской администрации Сергиево-Посадского района.

Макаров А.А. был в 1984 году заместителем директора НИИХИМАШ Корнеева Юрия Александровича. До этого начальником комплекса 7, так называлась структура, заказывавшая оборудование для УКСС и готовившаяся в качестве эксплуататоров систем УКСС, был Зиборов Анатолий Иванович, но из-за безвременной его кончины (опухоль мозга) структуру возглавил Макаров А.А. Эмбрион отдела ЭО-783 возглавлял Дробот, а отдела ЭО-780 – Привезенцев. Макаров поменял их соответственно на Гаркушу и Высоцкого, так что мы стали штрейхбрехерами. Но как я понял, в то время это было своевременно. Эти ребята умные, интеллигентные, но там существовали волчьи законы и «загорских», как их там называли, называли «загорские дураки». Их могли подставить на оперативке и стройбат Эйчиса, и монтажники. Был случай, когда уже смонтированный щит, Земелько Я.В. ведущий по газам в сооружении 6, разбирали. Монтажники, чтобы подставить «загорских» из-за якобы отсутствующего оборудования (редуктора щита) не выполнили план дня. С Макаровым это не проходило: он был волком среди волков. Все эти Эйчисы его зауважали. И мы (НИИХИМАШ) заняли равноправное положение среди монтажников, стройбата, КБОМ, руководителе й ВПК и МОМ, ВНИИКРИОГЕНМАША, «Буревестника» и т.д. Причем Макаров был очень энергичен, талантлив как организатор, имел подход к начальству МОМа, обеспечил персоналу НИИХИМАШ сносное существование. Это и автомобили гаража в городе Ленинске, и гостиница 20 и ее оборудование, и арендованные квартиры в Ленинске с «начинкой». И четкое взаимодействие с метрополией: любой нужный специалист направлялся сюда для помощи. Также умно были просепарированы все замечания военных при проведении АИ систем и пусконаладки. На мой взгляд, Макаров приблизил пуск УКСС минимум на два года, иначе будущих развал страны мог вообще похоронить эту программу «Энергия-Буран». Он был на своем месте, это позже он стал самодуром. А какие демократичные были выборы его в качестве директора НИИХИМАШ при реальных соперниках (Чистов, Сидоренко). Потом стране такие выборы и не снились. Правда, потом соперников достал так, что один уволился, а второго отправил на тот свет. Во всяком случае на похоронах Анатолия Павловича его дочь в сердцах, сквозь слезы сказала фразу: «Почему вы, мужики, так не любите друг друга?!» Действительно, А.П. был очень крепким мужиком. Но испорченные нервы убивают людей покрепче. А как Макаров на оперативках убивал Земелько Ярослава, как дождевая туча молнией дерево.

Слава Богу, эта бешеная гонка была удачно закончена пуском 15.05.87 РН «Энергия» с полезной нагрузкой «Полюс». Честь и хвала всем именитым и безымянным строителям этой современной «Пирамиды Хеопса».

Список ЭО-783

Подробнее...

Наши коллеги в НИИКРИОГЕНМАШ п/я А3605 город Балашиха МО

Подробнее...

КБОМ город Москва
Бармин В.П., Климов В.Н.

НПО «Энергия»
Глушко В.П., Губанов Б.И

«Буревестник»
Завадский Н.Н.

в/ч 01678
Пономарев В.П., Свистунов В.П., Кондратьев, Слуцкий, Раковский Е.И.

в/ч 1184
Жуков Ю.А.

в/ч 96630
Гудилин В.Е., Борисюк Н.А., Кавзалов Н.И., Брацихин П.Г., Чувардин П.К., Кормщиков А.Ю., Щербаченко А.А., Герасименко Н.Г.

ПЗ 334 Балашиха
Френклах В.И., Колесник Н.Г., Телятников В.П.

ПЗ 947 (Новостройка)
Жучков В.В., Каплунов Ю.В., Черков А.А., Франжев Ф.И., Смыков А.

М5835 Москва
Черкасов Б.Н., Прибытков Е.Н.

ЛМУС СКМ
Павлихин Ю.И.

СТ-1
Туркин А.М.

СНМТ
Анджемов М.Р., Бычехвостов В.М.

ММУС
Мельник С.А., Мельников Е.П.

Из фотоальбома